Что такое цифровизация образования и зачем она нужна

Что такое цифровизация образования и зачем она нужна

Разбираемся, почему и как в образование приходят технологии.

Иллюстрация: Andrea Piacquadio / Pexels / Colowgee для Skillbox Media

Онлайн-журнал для тех, кто работает или хочет работать в сфере образования. Рассказываем о трендах, теории и полезных практиках.

Знакомые идеи? С внедрением цифры в образование связано много страхов. В этой статье мы постараемся разобраться:

Прежде всего, поясним: цифровизация образования и дистанционное онлайн-образование — не одно и то же. Понятие цифровизации гораздо шире. Оно означает использование различных программ, приложений и других цифровых ресурсов для электронного обучения как удалённо, так и непосредственно в школе или вузе (например, когда какие-то задания выполняются на компьютере или на планшете в классе).

Кроме того, цифровизация касается не только учебных процессов, но и организационных. Например, те же электронные дневники и журналы, а также возможность написать учителю электронное сообщение вместо того, чтобы звонить или приходить в школу лично, — это тоже цифровизация.

Цифровизация образования стала особенно заметной после начала пандемии коронавируса. Школы и вузы вынужденно переехали на дистант в онлайн, и это затронуло всех — школьников и их родителей, учителей, студентов и преподавателей вузов.

Но на самом деле процессы цифровизации начались гораздо раньше. Использование цифровых средств в образовании — мировой феномен. О масштабах явления свидетельствует хотя бы размер рынка образовательных цифровых технологий (этот рынок называется EdTech) — к 2025 году, по оценке Всемирного экономического форума, он достигнет 342 млрд долларов США. Только на одной платформе Coursera в прошлом году училось онлайн 100 миллионов слушателей.

Цифровизация образования в России, по оценке специалистов Института образования Высшей школы экономики, прошла несколько стадий. И на каждой под этим термином подразумевали разные процессы:

• Первая волна цифровизации в середине восьмидесятых — начале девяностых годов была направлена на развитие компьютерной грамотности и включала в себя появление в школах и вузах первых компьютерных классов
• На втором этапе с середины нулевых годов заговорили о внедрении в учебный процесс информационно-коммуникационных технологий — цифровые устройства и форматы стали использоваться не только на занятиях по информатике.
• На третьем — современном — этапе, примерно с 2018 года, речь идёт уже о цифровой трансформации — применении цифровых технологий во всех процессах в образовании.

В ходе цифровой трансформации образования обновляется всё:

• планируемые образовательные результаты и содержание образования. Ведь чем дальше, тем больше людям нужны в жизни цифровые компетенции (например, почти всё взаимодействие с государственными учреждениями теперь идёт через электронные «Госуслуги», с банками — через цифровые приложения; работу очень многих людей уже невозможно представить без цифровых технологий). А значит, детей лучше ещё в школе учить пользоваться цифровыми технологиями правильно;
• педагогические методы и технологии обучения, потому что занятия в цифровой среде во многом отличаются от традиционных занятий в классе (появилось даже понятие цифровой дидактики);
• организация учебной работы, инструменты (технические средства) для неё и управление этим процессом.

Попробуем разобраться, почему во всём мире стала необходимой такая масштабная переделка подходов к обучению, а также какие у неё есть плюсы и минусы.

С тем, что в наш век образование уже невозможно без цифровизации, согласны многие эксперты. Хотя бы потому, что цифровая интернет-среда становится неотъемлемой частью нашей жизни, облегчая многие процессы.

Так, директор института педагогики Санкт-Петербургского государственного университета, председатель федерального учебно-методического объединения в системе высшего образования «Образование и педагогические науки» Елена Казакова считает, что вопроса о том, использовать или нет цифровые технологии в образовании, уже нет на повестке дня:

«Не внедряем мы никакие цифровые технологии. Мы жить начали в другом мире! Ну перестанем мы уповать на внедрение цифровых технологий. Что, весь мир вокруг оцифруется, а мы продолжим жить с мелом и доской? Это же смешно, так не будет».

Ректор НИУ ВШЭ Никита Анисимов тоже высказался о, что цифра — уже не будущее, а неизбежная реальность и альтернативы ей нет, поэтому вузам нужно перестраиваться и достигать цифровой зрелости. Министр образования и науки Валерий Фальков отметил, что даже очный формат обучения трансформируется, некоторые элементы дистанционного взаимодействия студента и преподавателя останутся в нём уже навсегда.

«Уже невозможно не замечать и не использовать те цифровые решения и инструменты, которые помогают автоматизировать рутинные процессы, разнообразить уроки в классе и домашнюю работу», — считает Наталья Кравченко, председатель комиссии Общественной палаты РФ по развитию дошкольного, школьного, среднего профессионального образования и просветительской деятельности.

Иными словами, использование цифровых инструментов — не вопрос моды, а насущная необходимость.

Как в XV веке на сферу образования повлияло изобретение книгопечатания (до этого из-за большой дороговизны рукописных книг самым распространённым способом получения и распространения знаний были живые лекции), так же меняют образование и цифровые технологии. И как тогда речь шла о появлении новых возможностей и новых инструментов, так и сейчас.

Кирилл (слева) и Мефодий (в центре) переводят книги на славянский языкМиниатюра: Радзивилловская летопись / Wikimedia Commons

Когда-то люди писали исключительно от руки, потом появились печатные машинки, затем — компьютеры с текстовыми программами. Когда-то обсуждать что-то с другим человеком, находящимся на большом расстоянии, можно было исключительно в письмах, потом появились телеграф и телефон, а затем и интернет с его многочисленными возможностями.

Всё это во многом соответствует понятию промышленных революций. Первая промышленная революция произошла с изобретением парового двигателя, который подтолкнул механизацию производства и развитие железнодорожного транспорта, что, в свою очередь, стало причиной бурного роста фабрик и заводов в конце XVIII века.

Технической причиной второй промышленной революции в конце XIX — начале ХХ века стало изобретение электричества и двигателя внутреннего сгорания. Появились новые производственные технологии, телеграф и телефон, автомобили, люди в отдалённых регионах смогли быстро обмениваться сообщениями, и передвижение между городами ускорилось.

Наконец, вторую половину ХХ века, когда появились цифровые технологии и начался рост электроники, телекоммуникаций и распространение персональных компьютеров, принято называть третьей промышленной революцией.

Считается, что развитие интернета положило начало новой промышленной революции — четвёртой. От неё ожидают роста технологий на основе искусственного интеллекта, нейросетей, дополненной реальности, интернета вещей и так далее.

Все эти революции в той или иной мере сказывались и на образовательных процессах. Было бы очень странно, если бы, несмотря на произошедшие технологические перемены, занятия в школах и университетах по-прежнему проходили при керосиновых лампах, и учащиеся писали бы перьями, окуная их в чернила. Точно так же неестественно сейчас было бы отказываться от возможностей цифровых технологий.

При всей своей консервативности школа и вуз всё-таки должны соответствовать обществу вокруг. Выпускник школы и тем более вуза должен быть подготовлен к жизни в современном мире, а цифра сегодня плотно вошла во все сферы жизни и работы.

С другой стороны, ученики к начальной школе (да даже к детскому саду) уже знакомы с цифровыми технологиями. Пусть отличия «цифровых аборигенов» от предыдущих поколений, в общем, сильно преувеличены (например, студенты вузов по всему миру до сих пор в целом предпочитают бумажные книги электронным) — факт остаётся фактом, каждое новое поколение всё глубже погружено в цифровую среду. И образовательным системам уже сейчас приходится приспосабливаться к повседневным привычкам учеников. А многие эти привычки — цифровые.

Но цифровизация образования не означает, что электронные инструменты заменят собой всю образовательную среду и тем более учителей. Против этого свидетельствуют результаты исследований — форматы, когда обучение строится офлайн и частично онлайн, оказываются, как правило, эффективнее и полного дистанта, и абсолютного отказа от современных цифровых инструментов. А практика показывает, что качественное образование всегда подразумевает живой опыт взаимодействия с учителем и соучениками — и онлайн-курс без всякой обратной связи, и скучная лекция, после которой никто не задаёт вопросы, одинаково малополезны.

Эффективность цифровых технологий в образовании сегодня подтверждена как минимум в следующих основных направлениях:

• Как и во всех остальных сферах, цифровизация в образовании упрощает организационные задачи. В школьном электронном дневнике удобнее фиксировать и передавать информацию (например, от учителя родителям ученика и наоборот), а современные инструменты для вузов позволяют составить индивидуальное расписание для каждого из тысяч студентов (и ещё учесть при этом его личный выбор).
• Цифровизация делает образование удобнее для школьников и студентов. Так, возможности гибридного обучения, когда часть учащихся находится в аудитории с преподавателем, а часть подключается дистанционно из дома, позволяют школьникам и студентам не пропускать занятия, когда они не могут посетить их физически (например, из-за болезни). Возможности смешанного обучения, когда наряду с обычным форматом занятий в классе используются цифровые технологии, помогает сделать обучение более индивидуализированным: более способным ученикам дать темы и занятия посложнее, а более слабым — помочь отработать наиболее трудные для них темы. На полных онлайн-программах можно учиться и сдавать экзамены, физически находясь где угодно.
• Онлайн даёт доступ к гораздо более широкому спектру образовательного контента, чем обычный формат. Крупные онлайн-платформы, на которых размещены массовые курсы ведущих университетов мира (Coursera и другие подобные проекты, в том числе российские), позволяют человеку из любой точки мира прослушать лекции, например, Гарварда или МГУ. До появления подобных платформ такая возможность была лишь у студентов соответствующих вузов, но не у всех есть возможность туда поступить. Сейчас разные вузы могут включать в свои программы готовые курсы лекций других ведущих университетов.

Онлайн-курсами разнообразие учебного контента в Сети не исчерпывается. И школьнику, и студенту бывает полезно, если тема осталась непонятной, посмотреть или почитать объяснение другого преподавателя, а также отработать знания на разных упражнениях, задачах и примерах. Цифровые решения позволяют создавать множество новых, неповторяющихся заданий индивидуально для каждого ученика.

• В виртуальной среде можно отрабатывать реальные навыки в безопасной среде. Если сразу делать что-то полностью «как в жизни» опасно, невозможно или очень дорого (например, студента-медика не поставишь сразу за операционный стол к реальному пациенту, а студента-пилота не посадишь сразу за управление настоящим самолётом), то на помощь приходят VR‑технологии.
• Обучение в цифровой среде позволяет собирать данные и анализировать их, чтобы потом улучшить образовательный процесс. Учебная аналитика — не только инструмент управления в рамках масштабных образовательных систем, она вполне может быть полезна и учителю, который работает с несколькими классами. Есть примеры, когда специальное онлайн-тестирование позволяло учителям заметить в своём классе учеников, чьих трудностей или, наоборот, успехов они раньше не видели. Техника в этом смысле беспристрастна. А в высшем образовании, например, большие данные помогают оценить даже вероятность отчисления студентов и предсказывают, как будут учиться в будущем нынешние абитуриенты.

Словом, цифровизация — это не замена традиционного формата образования, в котором есть преподаватель и живое взаимодействие с ним. Это, с одной стороны, альтернатива традиционному формату, а с другой — подспорье для него, новые удобные инструменты.

О внедрении цифровых технологий в образование на государственном уровне в России заботились давно. Но особенно масштабными такие проекты стали после пандемии.

• В школах в этом году идёт эксперимент по развитию «Цифровой образовательной среды» (ЦОС). Пока им охвачены 15 регионов. Эксперимент в рамках национального проекта «Образование» предполагает как техническое переоснащение школ, так и создание для них новых цифровых сервисов. Так, развивается платформа «Моя школа», которая должна стать большой экосистемой из множества различных цифровых инструментов: от электронных дневников и журналов до обмена учебными материалами между педагогами, учащимися и их родителями.
• Более широкая программа цифровых нововведений для школ и колледжей изложена в распоряжении Правительства РФ о цифровой трансформации образования. Документ предполагает создание цифровой системы управления образовательной организацией, цифровых помощников ученика, учителя и родителя, а также цифровых портфолио учеников. Похоже, что базой для этих решений тоже станет система «Моя школа».
• Предусмотрены и разные направления цифровой трансформации вузов. Она ориентирована не столько на разработку образовательных сервисов, сколько на развитие инфраструктуры сбора и обработки отраслевых данных о вузах и научных учреждениях, внедрение информационных систем для учёных и формирование в вузах собственных команд по цифровой трансформации.

Университеты нередко выступают в процессе цифровизации образования в экспертной роли: например, в вузах — участниках программы «Приоритет» созданы цифровые кафедры, на которых студенты могут получить дополнительную IT‑квалификацию.

Государственные программы могут быть сколь угодно масштабными, но до реализации доходят далеко не все идеи. Цифровизация российского образования идёт с переменным успехом. Среди главных проблем исследователи и практики отмечают следующие:

Впрочем, есть и учебные заведения, которые с проблемами такого рода уже почти не сталкиваются. Дело в том, что разные российские вузы и школы на самом деле находятся на разных этапах цифровой зрелости. Хотя формально на федеральном уровне речь уже идёт о цифровой трансформации, по факту часть учреждений ещё не прошла этап оцифровки. Об этом на митапе Skillbox о цифровом образовании говорил заведующий лабораторией цифровой трансформации образования Института образования НИУ ВШЭ Иван Карлов.

По его словам, этап оцифровки подразумевает переход от аналоговых носителей к цифровым. Вместо бумажного журнала появляется электронная таблица, а документы, например приказы ректора, рассылают в PDF-формате. Но в процессах подготовки этих документов ничего не меняется.

Большинство учреждений, по оценке эксперта, находятся сейчас на переходе с первого этапа к автоматизации деятельности. При этом цифровые решения помогают упростить часть традиционных функций — появляются бухгалтерские системы, решения для планирования занятий и так далее. И лишь отдельные школы и вузы уже перешли к цифровой трансформации с новым содержанием образования, новыми методами обучения и форматами занятий.

Вне государственных школ и вузов цифровизация развивалась в последние годы гораздо быстрее. Появилось целое направление — онлайн-образование или EdTech. Это различные программы обучения для детей и взрослых на онлайн-платформах. Но и тут не стоит переоценивать глубину технических новшеств: даже некоторые руководители крупнейших компаний сферы EdTech считают, что онлайн-платформы всего лишь изменили способ доставки контента, но не перестроили образование фундаментально.

Тем не менее обучение в онлайн-формате, с использованием цифровых платформ, тренажёров и симуляторов стало очень популярно в России и среди детей, и среди взрослых.

Например, для дополнительного обучения взрослые россияне чаще выбирают онлайн-, а не офлайн-курсы. Это удобно и позволяет учиться тем, у кого раньше не было такой возможности из-за занятости на работе. Корпоративное обучение, когда курсы для сотрудников выбирает работодатель, также повсеместно проводится с использованием цифровых технологий — в смешанном (офлайн плюс онлайн) формате.

Школьники чаще посещают дополнительные занятия всё же в традиционном формате офлайн, но среди них тоже растёт доля тех, кто пользуется услугами онлайн-репетиторов и онлайн-платформ: сейчас она оценивается в 7,6%, причём среди городских школьников учатся онлайн почти 15%.

Причины популярности EdTech просты — прежде всего это возможность учиться по удобному графику удалённо. Кроме того, по умению привлекать аудиторию и делать образовательные продукты интересными индустрия EdTech опережает сектор традиционного образования.

Впрочем, рынок неформального образования, судя по всему, недолго проживёт без государственного регулирования. В Госдуме уже обсуждались идеи по лицензированию онлайн-курсов, утверждены правила просветительской деятельности, а пройти в общеобразовательную школу EdTech-проекты смогут в ближайшем будущем только через государственный реестр цифрового образовательного контента.

У цифровизации образования хватает реальных проблем. Например, преградой для любых проектов в этой сфере становятся два цифровых разрыва.

• Первый — у значительной части населения нет компьютеров или других необходимых для онлайн-обучения гаджетов и качественного интернет-соединения.
• Второй — людям без достаточного опыта использования интернета и цифровых ресурсов трудно учиться онлайн. Кто-то не знает о полезных возможностях цифровизации и использует смартфон только для развлечения, а кто-то, даже зная о разных полезных возможностях, не может без посторонней помощи научиться работать с приложениями и программами.

Поэтому недостаточно обеспечить, например, всех учителей и учащихся школ гаджетами, нужно ещё и познакомить их с реальными возможностями цифры.

Ещё одна заметная проблема в том, что педагогические правила и приёмы обучения в цифровой среде только формируются. Та же цифровая дидактика — явление новое, и она лишь начинает развиваться. Эффективность онлайн-занятий и отдельных цифровых инструментов, различные аспекты влияния цифры на успехи учащихся исследуются прямо сейчас, а пока цифровое обучение можно назвать экспериментом.

Кроме того, зачастую под видом цифровой трансформации происходит оцифровка вполне традиционных подходов. То есть не используется ни доступное разнообразие образовательного контента, ни возможности индивидуализации по интересам и способностям ученика. Например, если преподаватель просто читает лекцию по видеосвязи, не понимая даже, сколько студентов слушают его на самом деле, а не занимаются в это время своими делами, это вряд ли стоит называть полноценной цифровизацией. Если оборудование закупается в школу, но не используется, это тем более не цифровизация.

Многие считают цифровизацию спорным процессом. Очевидно, что не любой цифровой инструмент — благо для обучения и что иногда неудачи в процессе внедрения технологии сводят на нет благие намерения.

Но с другой стороны, безоговорочный отказ от цифровизации — например, до тех пор, пока все эффекты цифры не будут исследованы, — означал бы большие потери для образования. Учителя и ученики потеряли бы множество интересных и удобных инструментов, выпускники не смогли бы развивать необходимые им в жизни навыки.

Поэтому за призывами полностью отказаться от электронных инструментов в образовании, запретить дистанционку и гаджеты на уроках видится не столько забота об учениках и учителях, сколько психологическое неприятие нового.

Неприятие цифры, конечно, усугубляется внутренними проблемами в реализации цифровых проектов: когда стратегии цифровизации пишутся формально и без учёта потребностей учителей и учеников, когда на бумаге обеспеченность техникой одна, а в реальности — в несколько раз ниже, когда новые инструменты для образования подаются так, что преподаватели чувствуют недоверие к себе и обесценивание своего опыта.

Неудивительно, что то и дело появляются инициативы — в том числе законодательные, направленные на то, чтобы запретить электронные средства обучения в школах и вузах. Успехом они пока не увенчались, но поддержку у многих вовлечённых в образование находят неизменно.

Больше интересного про образование — в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь!

Что такое уровни цифровизации, как компании стать цифровой и одержать победу в своей сфере и на рынке? РБК Тренды собрали актуальные советы для бизнеса

Об экспертах: команда консалтинговой фирмы UXSSR.

По итогам первого полугодия 2020 года только 11% российского бизнеса отличается высоким уровнем цифровизации. Общий индекс цифровизации составляет 50 пунктов из 100.

На диаграмме, созданной по результатам опроса KMDA в 2020 году, показаны уровни развития цифровой инфраструктуры компаний в России:

Как видно из этой диаграммы, 83% российских бизнесов находятся на первой-второй стадии цифровизации. Это значит, что у них нет CRM-системы, организованного сбора и анализа данных, возможности анализировать свою аудиторию и ее нужды. А значит, они не могут развиваться настолько быстро, чтобы успевать за меняющимся миром.

Первый уровень цифровизации

Запустить процесс цифровой трансформации сможет объяснение сотрудникам основных принципов цифровизации и мотивация руководителя. Согласно исследованию НАФИ, всего 14% руководителей заинтересованы в цифровизации бизнеса, но они часто ей пренебрегают, думая, что раз их предприятие и так зарабатывает деньги, то менять ничего не надо. Но тем самым они пренебрегают своим будущим успехом и расширением бизнеса. Осознать, что цифровая трансформация необходима — это уже первый шаг.

После этого нужно объяснить команде, зачем нужна цифровизация и как она поможет в работе, в том числе — упростит их деятельность. Чтобы обучить сотрудников и подготовить их к переменам, необходимо повысить «цифровой интеллект» (Digital IQ) компании:

• поделиться с сотрудниками целями цифровизации;
• рассказать о трендах и их важности;
• показать основные инструменты для работы (такие как CRM — система управления взаимоотношениями с клиентами и ERP — система управления предприятием);
• создать общую для организации ИТ-стратегию;
• рассказать, как будет проходить процесс, и выстроить правильную мотивацию;
• донести важность лидерства компании в будущем и шаги, которые нужно для этого предпринять.

Второй уровень цифровизации

После того, как вы начали уверенно себя чувствовать на первом уровне, пора переходить на второй. С этим вам поможет установка CRM, ERP и правильный сбор и анализ данных.

По данным Росстата, уровень проникновения CRM — системы управления взаимоотношениями с клиентом — в России в 2019 году составлял всего 15,7%. С учетом пандемии и перехода большинства компаний на удаленку этот показатель несомненно продолжит рост. Пока нет четких цифр использования CRM в 2020 и 2021 годах, однако уже известно, что за 2020 год в России было продано лицензий на ₽5 млрд, а объем рынка внедрения составил от ₽10 млрд до ₽20 млрд.

Пока многие финансисты и аналитики говорят о тренде на использование CRM, малый бизнес не спешит внедрять эти системы из-за ряда причин:

• небольшим компаниям хватает бесплатных инструментов для сбора данных, которых полно на рынке;
• малый бизнес не доверяет сторонним компаниям-провайдерам и переживает о краже данных.

Получается замкнутый круг — на втором уровне цифровизации находится малый бизнес, в котором отсутствуют автоматизированные механизмы сбора и анализа данных вроде CRM-систем. Чтобы перейти на следующие уровни и расширяться, им необходимо внедрить эти инструменты. Но из-за указанных причин они отказываются это делать и остаются на низших уровнях цифровизации.

При этом польза от внедрения CRM и ERP-систем намного превышает риски. Эти механизмы помогают компаниям правильно собирать и анализировать данные, то есть изучить своих потребителей и их потребности, а также ключевые показатели своего бизнеса. На основе этих данных они могут расширяться и добавлять новые продукты или услуги в свое предложение.

Третий уровень цифровизации

Чтобы попасть на третий уровень цифровой трансформации, компаниям нужно корректное описание бизнес-процессов и четкая ИТ-стратегия.

Такая стратегия разрабатывается на трех организационных уровнях:

• корпоративном (уровень стратегического управления компании);
• деловом (уровень бизнес-единицы);
• функциональном (уровень отдела компании: маркетинг, сбыт, логистика и так далее).

ИТ-стратегия нужна, чтобы не слить бюджет, оцифровывая все процессы без расстановки приоритетов. При ее разработке необходимо выполнить анализ и определить, какие конкурентные преимущества есть на всех уровнях, и какие инструменты подойдут для каждого из них.

Например, отделу маркетинга точно нужна CRM-система. Она поможет выстраивать отношения с клиентами, автоматизировать бизнес-процессы, управлять финансами, отправлять рассылки покупателям и сообщать им о новых предложениях и акциях.

Для финансового департамента CRM может быть не нужна, но им не обойтись без учетной системы и финансовых инструментов, чтобы вести бухгалтерию и планировать бюджет.

Для большинства компаний третий уровень цифровизации даст необходимые преимущества, чтобы успешно вести бизнес. Но чтобы стать цифровым гигантом и перейти на четвертый и пятый уровни, недостаточно лишь подготовить ИТ-стратегию, необходимо заложить в этой стратегии продвинутые инструменты автоматизации: предикативную самокоррекцию и открытые интерфейсы.

Четвертый уровень цифровизации

Именно инструменты предикативной самокоррекции помогут бизнесу перейти на четвертый уровень цифровой трансформации.

Предикативная (она же предсказательная) аналитика — это интеллектуальный анализ данных, который включает статистическое моделирование, изучение исторического опыта и планирование результатов на основе полученных моделей. Сегодня такой аналитикой пользуются передовые компании: крупные ретейлеры, банки.

С помощью предикативной аналитики можно прогнозировать спрос на товары в зависимости от погоды и других факторов, оценивать качество заемщика по тому, как он ведет себя в социальных сетях.

«Внедрение инструментов предикативности позволяет дополнительно увеличить устойчивость и эффективность цифровой инфраструктуры, строить гипотезы и играть на опережение по сравнению с конкурентами. Исходя из аналитического отчета KMDA, посвященного цифровой трансформации, только 3% компаний сейчас используют такие инструменты», — подчеркивают эксперты консалтинговой фирмы UXSSR.

Здесь также важно понимать, что предикативный анализ сейчас стал намного доступнее — не обязательно открывать отдел, который будет заниматься анализом. Уже есть компании, которые на аутсорсинге предлагают готовые шаблоны для настройки самых популярных прогнозов.

Пятый уровень цифровизации

За переход и закрепление на пятом уровне цифровизации отвечает целый комплекс инструментов, которые называются открытой цифровой инфраструктурой. Главное здесь — это использование открытых цифровых интерфейсов (API).

Внедрение API дает возможность бизнесам открывать свои системы сторонним разработчикам. Это увеличивает аудиторию и дает пользователям более бесшовный опыт. Простой пример использования API — это регистрация на сайте с использованием данных вашей страницы в соцсетях.

Технологии API позволяют эффективно решать три задачи любого бизнеса: его развитие, разработку продуктов и сервисов, управление ресурсами и поставками. Именно поэтому можно утверждать, что именно за открытым подходом стоит будущее, и многие крупные компании это понимают.

Подобрать примеры компани для первых четырех уровней несложно, но на пятом уровне цифровизации находится не так много российских бизнесов. Среди них можно выделить X5 Retail Group.

Почему мы считаем, что Х5 находится на пятом уровне цифровизации?

• Открытые цифровые интерфейсы. В 2020 году поставщики Х5 получили возможность загружать данные о товарах онлайн по API. Теперь зарегистрированные пользователи площадки смогут установить себе софт одного из контент-провайдеров и передавать через него данные о своих товарах сразу в систему X5.
• Прозрачное взаимодействие с поставщиками. Сеть «Перекресток» разработала и внедрила сквозную систему управления жизненным циклом товаров Product Lifecycle Management (PLMX). PLMX позволит сократить срок запуска новых СТМ-товаров (собственной торговой марки. — РБК Тренды) на 38%. С ее помощью можно управлять запуском новых СТМ-товаров в течение всего их жизненного цикла: от момента формирования идеи по товару и проработки его деталей до попадания на полку супермаркета и сбора аналитики по продажам.
• Удобное взаимодействие с клиентом. X5 Retail Group запускают новый продукт — подписку на различные сервисы по типу «Сбер Прайм» и «Яндекс Плюс». В рамках сервиса подписки компания планирует сделать персональные скидки в сетях «Пятерочка», «Перекресток», онлайн-сервисе «Перекресток Впрок», доставках «Быстро» и «Около» до 10%. Кроме того, компания хочет привлечь партнеров, например, химчистки, и предоставить скидки на их услуги.

Выводы

Цифровая трансформация уже происходит, хотите вы этого или нет. И именно она определяет будущее вашей компании и ваши взаимоотношения с клиентами.

Но даже цифровым гигантам на пятом уровне нельзя расслабляться, потому что технологии развиваются очень быстро, а с ними растут и потребности клиентов.

Также стоит отметить, что уже довольно скоро появятся шестой и седьмой уровни цифровизации.

Есть и хорошие новости — чтобы внедрить инновации у себя, не обязательно быть цифровым гигантом. Многие функции можно отдать на аутсорсинг. Но для этого важно понимать:

• на какой стадии цифровизации находится ваша компания;
• какая цифровая бизнес-модель подходит вашему бизнесу;
• в чем будет ваше конкурентное цифровое преимущество.

Среди приоритетных направлений цифровизации мы выделяем следующие:

• экосистемы,
• предотвращение углеродного следа,
• проекты на стыке ХR,
• машинное обучение,
• интерактивные технологии и фиджитал-продукты.

Перестроиться на цифровые рельсы пытается большинство компаний, но часто эти начинания сводятся к отчетам на бумаге, либо заканчиваются провалом. А в свете событий последнего времени этот процесс усложнился еще больше

Об эксперте: Сергей Гребенников, заместитель директора Российской ассоциации электронных коммуникаций.

Цифровизация ради цифровизации — одна из самых актуальных проблем современного бизнеса, и не только в России. Быть нецифровым уже невозможно: не случайно во время первого бума искусственного интеллекта в 2016–2017 годах компании бросились массово закупать технологии в стремлении быть в тренде — то, что Gartner потом назвала panic buying (панические покупки). Но хотя игроки повсеместно заявляют о том, что успешно прошли диджитал-трансформацию или вот-вот ее завершат, в действительности цифровых бизнесов не так много.

По данным McKinsey, около 84% проектов цифровой трансформации заканчиваются неудачей. Если говорить о России, еще в 2020 году четверть отечественных компаний разочаровались в эффекте от попыток внутренней цифровой трансформации. И даже «Сбер» в свое время признал потерю миллиардов рублей из-за искусственного интеллекта — правда, обосновав это ошибками в работе алгоритмов.

Сейчас процесс цифровой трансформации, который и до этого представлял для компаний непростую задачу, еще больше усложнился. Санкции и уход с рынка многих зарубежных игроков вынуждают бизнес переходить на отечественное ПО и перестраивать большинство бизнес-процессов. В общей суматохе сложно не наделать ошибок и понять, какие нововведения действительно необходимы.

Можно выделить несколько основных причин, по которым цифровая трансформация оказывается несвоевременной или не дает никаких результатов.

Отсутствие предварительной оценки эффективности

Это одна из самых частых ошибок: компания внедряет цифровые решения, не оценив заранее, компенсируются ли потраченное время и ресурсы улучшением бизнес-показателей. Переход в «цифру» уместен, только когда есть понимание, что это приведет к конкретным положительным эффектам — сокращению трудозатрат, повышению маржинальности, росту продаж.

В противном случае цифровая трансформация превращается в нагромождение инициатив, бесполезных для бизнеса — как минимум на конкретном этапе развития. К примеру, молодому небольшому стартапу нет смысла тратить силы на внедрение системы геймификации персонала — важнее сосредоточиться на масштабировании и выходе на окупаемость. Подобные инициативы не только не дают положительного эффекта, но и могут помешать, поскольку тянут за собой нагромождение новых регламентов и вызывают отторжение команды. Как этого избежать?

Любым цифровым нововведениям должна предшествовать большая аналитическая работа. Важно ответить на вопросы, какие задачи стоят сейчас перед бизнесом, какими технологиями их можно решить, какие инвестиции потребуются, как именно и в какой срок они окупятся, насколько улучшатся финансовые показатели. В идеале нужно не ограничиваться предварительным анализом, но и оценивать промежуточные результаты на каждом микроэтапе — чтобы при необходимости скорректировать процессы.

Отсутствие культуры цифровизации

Согласно исследованию консалтинговой компании KMDA, одним из главных препятствий для цифровой трансформации бизнеса считается сопротивление изменениям со стороны команды. Если руководитель отдела считает, что спущенное сверху указание регистрировать операции в онлайн-системе — это лишние действия, мешающие работе, то и от своих подчиненных требовать этого он не будет. В результате весь процесс превратится в формальное заполнение отчетов. И это закономерно: если сотрудники не понимают смысла внедрения новых инициатив, они всегда будут отторгать нововведения в компании.

Причиной сопротивления цифровой трансформации персоналом может быть страх, что автоматизация лишит их рабочих мест («роботы заменят людей»), или беспокойство о своих личных данных. Эти опасения особенно усилились в последнее время: экономический кризис провоцирует страх остаться без работы, а потеря доступа к необходимым для работы цифровым инструментам заставляет задуматься о том, что у тотальной оцифровки процессов есть и обратная сторона.

Именно поэтому так важно работать над культурой цифровизации в компании и формировать в команде соответствующие принципы и ценности — то, чему большинство бизнесов не уделяют внимания. Чтобы сотрудники содействовали изменениям вместо сопротивления им, они должны понимать:

• какую именно пользу принесет каждое новое решение;
• как оно работает — хотя бы на базовом уровне: все процессы должны быть абсолютно прозрачны;
• как изменятся их задачи и зона ответственности после внедрения нововведений. Так, в условиях масштабной адаптации бизнеса к новым реалиям важно донести до команды, что сейчас рабочие руки важны как никогда, поэтому опасаться сокращений не нужно. Разумеется, это можно говорить лишь тогда, когда вы действительно не планируете сокращений — иначе вы только подорвете доверие к себе оставшихся сотрудников.

К этическим проблемам часто приводит некорректная работа самих технологий — в первую очередь тех, что связаны с искусственным интеллектом. Достаточно вспомнить случай, когда ИИ-решение от Amazon, предназначенное для сортировки резюме соискателей, начало дискриминировать кандидатов по гендерному признаку. Такие кейсы, безусловно, подрывают доверие к цифровым решениям — хотя дискриминирующие принципы не закладывались в систему намеренно. В случае с Amazon причина была в нерепрезентативности данных: алгоритм обучался на резюме, попавших в компанию за последние десять лет — а большая их часть принадлежала мужчинам. Исходя из этого искусственный интеллект пришел к выводу, что мужчины как потенциальные сотрудники предпочтительнее женщин.

Чтобы предотвратить подобные случаи, ИИ-решения изначально должны создаваться по канонам этики. В 2020 году 14 стран объединились в организацию GPAI (Global Partnership on AI), чтобы разработать подходы к созданию и использованию ИИ-систем, основанных на правах человека, инклюзивности и ответственности.

В исследовании РАЭК, посвященном этике цифровизации, аналитики обобщили основные принципы, которые сейчас используются для создания этичного ИИ:

• прозрачность,
• непредвзятость,
• подотчетность,
• приоритет интересов человека и контроль с его стороны,
• ответственность разработчиков, пользователей и других заинтересованных лиц.

Нехватка компетенций

Еще одна частая причина провала попыток цифровой трансформации связана с недостатком компетенций. Речь идет о ситуациях, когда у руководителей и команды просто не хватает экспертизы, чтобы провести цифровую трансформацию. Кроме того, в большинстве случаев компании отказываются от создания единого органа цифровизации (например, введения должности CDTO — Chief digital transformation officer). Все это заканчивается многочисленными ошибками.

Но даже создание целого подразделения для цифровой трансформации при отсутствии компетенций у команды может привести к краху. Так случилось с General Electric, которая в 2015 году основала GE Digital для работы с внешними клиентами. В погоне за быстрыми финансовыми результатами менеджмент превратил эту структуру в инструмент для решения внутренних задач компании, и весь запланированный эффект провалился.

Важным фактором нехватки цифровых компетенций стал кадровый голод в сфере ИТ, который особенно усилился с началом пандемии. В России, по данным Минцифры, сейчас не хватает от полумиллиона до миллиона айтишников, схожая ситуация и в других странах мира. Пытаясь оперативно решить текущие задачи в условиях недостатка рук, компании все чаще прибегают к хакатонам — поскольку этот формат позволяет привлечь к разработке решения или его апробации специалистов с экспертизой в разных областях. Так, на хакатоне EnergoMach конкурса «Цифровой прорыв» Минэнерго протестировало интеллектуальную систему визуализации алгоритмов предупреждения ЧС на объектах ТЭК. А в рамках хакатона Health&Science «Сбер» испытал прототип решения, определяющего фронтиры науки и технологий для планирования исследований в масштабах страны.

Потребность экономики в ИТ-кадрах усилилась с введением новых санкций. Поскольку многие из этих санкций касаются доступа к технологиям и ПО, у России фактически не осталось других вариантов, кроме как развивать и поддерживать собственные цифровые сервисы и решения. В начале марта был принят комплекс мер по поддержке ИТ-отрасли, который должен вызвать всплеск интереса к цифровым специальностям. Так, в пакет вошли такие беспрецедентные меры, как льготное кредитование ИТ-компаний, льготы на ипотеку для их сотрудников, гранты на разработку и развитие ИТ-продуктов, отсрочка сотрудников от призыва в армию и их освобождение от НДФЛ, а сами компании — от уплаты налога на прибыль.

Копирование практик с рынка

Кроме того, заимствуя казалось бы успешную практику, нужно учитывать, что далеко не всегда компании раскрывают реальные данные об эффективности своего решения. Иногда цифровые «фишки» запускаются исключительно с целью пиара, а в реальности могут быть даже убыточными, поэтому копировать их не имеет смысла. Да, внедрение отдельных цифровых проектов в пиар-целях в каких-то случаях может быть целесообразным, но чтобы понять насколько — в каждом случае нужна тщательная предварительная аналитика.

Отсутствие единой стратегии

Цифровая трансформация не составляется из разрозненных цифровых решений: в первую очередь это фундаментальная перестройка всех процессов, которая требует полноценной стратегии. Традиционный банк не сможет превратиться в финтех-компанию, если будет просто переводить отдельные процессы в диджитал-формат: ему придется менять как сам продукт, так и способ взаимодействия с клиентами, свое позиционирование и маркетинг, организационную структуру и другие аспекты — а все это требует целостного подхода. Кстати, именно отсутствие единой стратегии 42% российских компаний считают одним из ключевых препятствий к цифровой трансформации.

Но на практике часто происходит так, что цифровые решения внедряются каждым департаментом независимо друг от друга. В результате получается, как в популярной поговорке — автоматизация хаоса приводит к автоматизированному хаосу.

Чтобы предотвратить такое развитие событий, нужна единая стратегия цифровизации, где каждая инициатива будет выполнять свою функцию. В процессе разработки такой стратегии может оказаться, что для перехода на цифровые рельсы нужно полностью менять бизнес-модель, а иногда и сам продукт.

Так произошло с Netflix, которая изначально создавалась как сеть проката DVD. Расширяя бизнес, компания внедряла решения, которые вполне вписывались в понятие цифровизации: например, разработала свою систему рекомендации фильмов на основе анализа предпочтений пользователей, ввела подписку на прокат, создала бонусную систему. Но с развитием потокового видео сам формат DVD был обречен, и никакие цифровые улучшения не привели бы бизнес к успеху. В Netflix это вовремя поняли, и в 2007 году, спустя десять лет после своего основания, компания сделала пивот, переключившись на стриминговые технологии. Это решение сделало Netflix одной из крупнейших компаний в мире — но для этого ей пришлось полностью менять продукт и бизнес-модель. Именно для этого и нужна стратегия: чтобы заранее оценить масштаб перемен и понять, насколько вы к нему готовы.