Бизнес агрегатор
Подборка наиболее важных документов по запросу Бизнес агрегатор (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
- Интернет:
- Cookie
- pravo gov ru
- Pravo.gov.ru
- Адрес электронной почты
- Аренда доменного имени
- Закупки:
- 14.12.30.190
- 141 КОСГУ
- 17 12 14
- 17.12.14
- 17.12.14.119
Создаем юридическую модель
Сразу оговоримся, что все, о чем мы говорим, применимо также и к агергаторам услуг. По сути, юридическая модель — это описание деятельности маркетплейса. Она включает в себя:
Эта часть состоит из выбора норм законодательства, которые регулируют деятельность проекта. Выше мы определили, что отдельное прямое регулирование имеют лишь агрегаторы в сфере B2C и новостные агрегаторы. Но при анализе норм имеет смысл анализировать и судебную практику, так как часто там можно найти близкие к вашей деятельности кейсы и понять, какие нормы закона релевантны и могут применяться судами и госорганами.
Эта часть логически вытекает из предыдущей. Вам нужно понять, есть ли кейсы, когда деятельность аналогичных проектов была запрещена, сайты блокировались или были иные негативные последствия. Тут лучше найти максимально большое количество рисков, чтобы «на берегу» продумать, как их минимизировать.
Это центральная часть юридической модели. Прежде всего, нужно понять, о каком виде агрегатора идет речь и как он функционирует.
На практике, под маркетплейсом (агрегатором) могут пониматься несколько моделей, в числе которых:
1) Продажа товаров от имени самой платформы
Внешне это может выглядеть, как обычный Интернет-магазин, но фактически, как только поступает заказ, платформа начинает искать его у поставщиков.
2) Продажа товаров от имени поставщиков
Например, на некоторых маркетплейсах часть товаров продается именно так. Заказывая, мы понимаем, что продавцом выступает не конкретный маркетплейс, а ИП Иванов.
3) Сочетание двух моделей
На одной и той же платформе могут быть как товары самой площадки, так и других поставщиков.
Именно поэтому ключевой вопрос, который нужно задать при начале планирования деятельности, кто будет продавцом товара или поставщиком услуги? Это важно по нескольким аспектам. Во-первых, продавец несет все риски ответственности перед покупателем. Во-вторых, от этого зависит договорная модель платформы и налоговая нагрузка, а также система расчетов.
Второй важный вопрос: как продается товар? Вариантов может быть несколько, например, со своего склада, «с колес», «под заказ», то есть по индивидуальному заказу конечно потребителя.
Третий вопрос: как осуществляются расчеты? Проходит ли платеж через маркетплейс, или оплата переводится напрямую поставщику услуги. При этом маркетплейс может участвовать в расчетах в нескольких вариантах: пропускать всю сумму через свой расчетный счет или организовывать расчеты через номинальный счет, транзитный счет, платежные сервисы.
И последний важный вопрос: за что и с кого мы берем свое вознаграждение.
Дополнительно необходимо решить:
— берет ли платформа на себя логистику;
— выполняет ли платформа функции арбитража (то есть, участвует ли в разрешении споров);
Прочие вопросы
Иные вопросы, которые важно проработать в юридической модели:
Формат акцепта должен быть выбран не только с точки зрения улучшения конверсии и удобства пользователей, но и с точки зрения возможности впоследствии доказать сам факт акцепта и в суде показать, что способ акцепта легитимен.
Какие документы, помимо договоров и соглашений, должны быть и как они акцептуются (подписываются) сторонами.
В зависимости от выбранной договорной модели и существующих рисков, можно использовать расчетный, номинальный или транзитный счета или подключаться к существующим платежным агрегаторам.
Какие данные вы обрабатываете, являются ли они данными специальных категорий, каким образом получаются согласия на обработку.
Таким образом, юридическая модель зависит от ряда факторов проекта и поэтому всегда получается индивидуальной.
Минимальный пакет документов для размещения на сайте (функционировании)
Пакет документов, который необходим на запуске маркетплейса или агрегатора, включает в себя как минимум шесть документов. В их числе:
– договор между поставщиком и покупателем;
– политика обработки персональных данных;
– согласие на обработку персональных данных и согласие на рассылку;
– соглашение об аналоге собственноручной подписи.
Предусмотрев все описанные тонкости, продумав их и заранее составив документы, вы сможете значительно сэкономить время на дальнейших шагах. А значит, сможете заняться другими важными для вашего маркетплейса вещами.
Делайте все вовремя и удачи в бизнесе!
СУВОРОВ ЭЛЕКТРОННАЯ ТОРГОВЛЯ
Подборка наиболее важных документов по запросу СУВОРОВ ЭЛЕКТРОННАЯ ТОРГОВЛЯ (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
- Купля-продажа:
- 3-НДФЛ при продаже имущества
- 3-НДФЛ при продаже недвижимости
- 62.02 счет
- Акт о браке товара
- Электронная подпись:
- Акт приема передачи ЭЦП
- Виды электронной подписи
- Виды электронных подписей
- Владелец сертификата ключа проверки электронной подписи
- Дистанционная работа ЭЦП
Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Статья: Гражданско-правовой статус операторов онлайн-платформ: неопределенное настоящее и возможное будущее(Краснова С. )(«Имущественные отношения в Российской Федерации», 2022, NN 1, 2)<13> Суворов Е. Некоторые проблемы электронной торговли: к вопросу об ответственности владельцев агрегаторов перед потребителями // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2019. N 9. 57 — 67.
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Статья: Гражданско-правовая ответственность агрегаторов такси(Долгов С. )(«Гражданское право», 2021, N 1)<7> См. : Иванов А. Хроника пикирующего бомбардировщика // Закон. 2019. N 7. 82 — 91; Суворов Е. Некоторые проблемы электронной торговли: к вопросу об ответственности владельцев агрегаторов перед потребителями // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2019. N 9. 57 — 67.
Специфика отношений между агрегаторами такси, перевозчиками и потребителями
Как уже было отмечено, чаще всего агрегаторы позиционируют себя как информационные посредники, которые лишь предоставляют потенциальным контрагентам информацию друг о друге, и агрегаторы такси не являются исключением.
В соответствии с пунктом 1. 6 Пользовательского соглашения «Яндекс-такси» Сервис предлагает Пользователю бесплатную возможность разместить информацию о потенциальном спросе Пользователя на услуги по перевозке пассажиров и багажа легковым такси и/или услуги по управлению транспортным средством Пользователя и/или иные транспортные услуги и/или услуги курьерской доставки, а также возможность ознакомиться с информацией о предложениях организаций, оказывающих услуги в указанной сфере и осуществить поиск таких предложений по заданным Пользователем параметрам5.
Исходя из такой позиции, информационных агрегаторов можно было бы сравнить с торговым центром или биржей — они только предоставляют площадку для осуществления деятельности, в которой сами не участвуют6. Но отражает ли такое представление действительное правовое положение потребителя и агрегатора в этих отношениях?
На практике, когда потребитель заказывает такси с использованием приложения агрегатора, 1) он самостоятельно не выбирает контрагента, за него это делает агрегатор. Потребитель может согласиться с предложенным агрегатором вариантом или отказаться от него, сделав новый заказ, но во втором случае контрагента снова выберет сам агрегатор; 2) в случае безналичной оплаты по договору перевозки, заключенного между потребителем и перевозчиком, плата поступает на счет агрегатора такси, который удерживает комиссию за оказание своих услуг, и самостоятельно перечисляет перевозчику сумму, определенную в соответствии с их соглашением (п. 2 Пользовательского соглашения «Яндекс-такси»); 3) агрегатор, заключая соглашение с «партнером», не может не знать, что предоставляет этому лицу возможность оказывать услуги по перевозке такси потребителям, плата за которые поступит на его счет.
С учетом изложенных обстоятельств, может ли агрегатор такси устраниться от контроля за профессиональным статусом его «партнеров», от контроля за качеством оказанных услуг и следовательно, от ответственности за ненадлежащее исполнение договора, формально заключенного между перевозчиком и потребителем, в результате чего потребителю был причинен вред здоровью?
В правовой литературе в России подробно анализируется правовая природа соглашений между агрегаторами такси, пользователями и перевозчиками, но акцентируется внимание на договорном характере взаимоотношений между ними, в связи с чем ответственность или безответственность агрегаторов рассматривается с точки зрения договорного права7.
Однако представляется, что в поисках истинной гражданско-правовой квалификации договорных отношений, складывающихся между агрегатором, перевозчиком и пользователем, незаслуженно остается в тени вопрос о деликтной квалификации отношений по причинению вреда жизни и здоровью потребителя и о характере взаимоотношений между агрегатором и перевозчиком8.
В зарубежных странах уже давно существует тенденция к признанию агрегаторов такси (в частности, Uber) транспортными компаниями и фактическими работодателями их «партнеров», что имеет значение, как для трудового права, так и для налогового законодательства, а также для решения вопроса о возмещении вреда, причиненного потребителю, в рамках деликтного права.
Так, Европейский Суд (European Court of Justice) еще в 2017 г. признал американскую компанию Uber Technologies Inc. транспортной компанией, а не сервисом по предоставлению цифровых услуг9. Несмотря на то, что Uber обосновывал в суде, что является лишь технологической платформой для связи между независимыми водителями и пассажирами, Европейский Суд указал, что характер взаимоотношений между ними позволяет считать Uber транспортной компанией, которая обязана осуществлять контроль за качеством предоставляемых услуг и не допускать привлечения непрофессиональных водителей к перевозке10.
Европейский Суд прямо не признал Uber работодателем водителей, но эта позиция прозвучала во мнении генерального адвоката Европейского Суда М. Шпунара (пункт 54)11, а также впоследствии была реализована национальными судами ряда стран.
Так, в 2020 г. Кассационный Суд Франции признал Uber работодателем водителей12, в 2021 г. Верховный Суд Великобритании также указал, что водители Uber являются не самозанятыми свободными агентами, а работниками этой организации13.
Стоит отдельно указать, что в упомянутых делах Uber был признан транспортной компанией или работодателем водителей не в контексте его гражданско-правовой ответственности перед потребителями, а в части характера его непосредственных отношений с водителями для защиты их прав, а также в целях регулирования порядка их отбора, чтобы исключить возможность осуществления перевозки непрофессиональными водителями.
Такой подход получил противоречивую оценку в литературе. Одни исследователи полагают более эффективным способом защиты водителей установление альтернативных гарантий, без признания их работниками14, другие оценивают возможность признания Uber работодателем положительно и довольно убедительно обосновывают его с точки зрения критериев контроля, субординации, финансирования, подотчетности и т
Но оказывает ли квалификация агрегатора такси как работодателя влияние и на решение вопроса о его ответственности за вред, причиненный в результате ненадлежащего исполнения договора перевозки? Очевидно, да.
Для деликтного права является устоявшейся концепция ответственности работодателей за вред, причиненный их работниками (vicarious liability)16. Современно понимание vicarious liability (ответственности за третьих лиц) не ограничивается ответственностью работодателей только за наемных работников по трудовому договору, взаимоотношения «найма» оцениваются содержательно исходя из критериев контроля, субординации, подотчетности, финансирования и т. Если формально «независимый агент» соответствует этим критериям, он может быть признан работником для целей перенесения его ответственности на работодателя17.
Эта концепция основывается на идее дистрибутивной справедливости, т. распределение рисков в зависимости от сферы контроля18. Китинг критикует рассмотрение ответственности за третьих лиц (работодателя за работника, vicarious liability) с точки зрения ответственности за вину работника и аргументирует, что в действительности — это строгая ответственность за вред, причиненный в сфере контроля19.
Как уже отмечалось выше, агрегаторы такси соответствуют критерию должного и необходимого контроля за безопасностью деятельности перевозчиков, также они получают плату по договору перевозки напрямую от потребителя, перечисляя впоследствии лишь часть полученной суммы перевозчику. Попытка представить свои услуги как безвозмездные является безуспешной, поскольку не вызывает сомнения коммерческий характер деятельности агрегатора не только во взаимоотношениях с перевозчиком, но и в отношениях с потребителем.
Тем самым агрегаторы извлекают прибыль из того, что значительно увеличивают вероятность причинения вреда здоровью потребителей, привлекая к перевозке большое количество водителей по модели свободных агентов, что является ярким маркером для применения к этим отношениям дистрибутивной справедливости и возложения на агрегатора ответственности за вред, причиненный жизни и здоровью потребителя, в результате ненадлежащего осуществления перевозки.
В этом смысле ответственность агрегатора действительно базируется не на перенесении на него вины «работника», которого он в действительности считает свободным агентом, а в констатации его ответственности за создание повышенного риска причинения вреда в сфере своего контроля. Поэтому агрегатор будет нести перед потребителем ответственность не только за вред, причиненный виновными действиями его «партнера» (например, если он допустил нарушение правил дорожного движения), но и за вред, причиненный пользователю в результате дорожно-транспортного происшествия, в котором был виноват другой водитель, или вовсе никто не виноват.
Отчасти этот вывод корреспондирует идее строгой ответственности владельца источника повышенной опасности, однако в истинном смысле ей не является, поскольку агрегатор может не являться владельцем транспортного средства, что не исключает его строгой ответственности перед своим пользователем за свой риск в своей сфере контроля.
Следовательно, принципу дистрибутивной справедливости соответствует возложение ответственности за вред, причиненный перевозчиком, на агрегатора20.
Далее следует подробнее рассмотреть, насколько применима такая концепция ответственности агрегаторов в России.
Деликтная модель ответственности агрегаторов по законодательству России
В соответствии с устоявшимся в российском праве подходом, если лицу причинен вред при исполнении договора, он может требовать его возмещения по правилам договорного, а не деликтного права21. Такой подход обосновывается различной правовой природой деликтной и договорной ответственности, различным правовым регулированием этих видов ответственности, имеющимися отличиями в условиях ее наступления, а также недопустимостью противоречивого поведения и недобросовестных попыток преодоления достигнутых договоренностей об условиях, размере, ограничениях ответственности между сторонами22.
Исходя из этой позиции, лицо, заключившее два договора с различными лицами, должно было бы опираться на условия заключенных соглашений, а также их договорное регулирование в ГК РФ. Следовательно, к агрегатору можно было бы обратиться с иском только из неисполнения договора оказания информационных услуг, а вред, причиненный ненадлежащим исполнением договора перевозки, возмещался бы перевозчиком. Как уже отмечалось, примерно такая концепция в настоящее время отражена в Законе о защите прав потребителей и отечественной правовой литературе.
Чтобы устранить возникающее несоответствие между выбранной договорной моделью и характером складывающихся отношений между агрегатором, перевозчиком и потребителем, а также чтобы предоставить потребителю дополнительную защиту, Верховный Суд Российской Федерации (далее — ВС РФ) в пункте 18 постановления Пленума от 26. 2018 № 26 разъяснил, что лицо, к которому обращается клиент для заключения договора перевозки пассажиров и багажа, отвечает перед пассажиром за причиненный в процессе перевозки вред, если оно заключило договор перевозки от своего имени либо из обстоятельств заключения договора (например, рекламные вывески, информация на сайте в сети «Интернет», переписка сторон при заключении договора и т. ) у добросовестного гражданина-потребителя могло сложиться мнение, что договор перевозки заключается непосредственно с этим лицом, а фактический перевозчик является его работником либо третьим лицом, привлеченным к исполнению обязательств по перевозке (пункт 3 статьи 307, статья 403 ГК РФ, статьи 8, 9 Закона о защите прав потребителей) (выделено мной — АМ).
Очевидно, в приведенном разъяснении имеются в виду агрегаторы такси, и как показывает практика, именно оно сыграло важную роль в изменении подходов судов к вопросам о взыскании вреда, причиненного в результате перевозки, с агрегатора23.
Как видно из разъяснения, ВС РФ квалифицирует ответственность агрегатора как договорную и старается обосновать ее с помощью конструкции видимости полномочий. Но является ли этот подход к договорной ответственности логически непротиворечивым и позволяет ли во всех случаях защитить потребителя?
Во-первых, добросовестный пользователь может ознакомиться с пользовательским соглашением, где прямо указано на то, что агрегатор не считает себя перевозчиком24.
Во-вторых, агрегатор может всеми возможными дополнительными способами (маркировка автомобилей, уведомление в приложении, в смс и т. ) ясно и недвусмысленно указывать, что он не является перевозчиком и не несет ответственности за возможное ненадлежащее исполнение услуг по перевозке.
Будет ли это иметь значение для определения лица, ответственного за причинение вреда при осуществлении перевозки? В некоторых делах суды отказывают в удовлетворении иска о возмещении вреда к Яндекс-такси, ссылаясь именно на эти доводы: что Яндекс-такси довело до пользователя информацию о том, что не является перевозчиком, и никакого заблуждения у пользователя не возникло25.
Представляется, что более последовательным является подход, существующий в рассмотренных зарубежных правопорядках. Определяющим критерием для уточнения характера отношений между агрегатором, пользователем и перевозчиком является не видимость полномочий, а субординация и подконтрольность перевозчиков агрегаторам, а также факт получения агрегатором на свой счет платы по договору перевозки. Именно эти обстоятельства, а не видимость полномочий (которой может и не быть), являются квалифицирующими для признания агрегатора работодателем водителей, что будет иметь значение как для договорного (статья 402 ГК РФ), так и для деликтного иска (статья 1068 ГК РФ).
В этой связи необходимо отдельно уточнить, что из общего подхода о приоритете договорного иска над деликтным существуют исключения: это отношения по возмещению вреда, причиненного потребителю (статья 1095 ГК РФ, Закон о защите прав потребителей)26, а также по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью (статьи 800, 1084 ГК РФ). При причинении вреда здоровью в результате ненадлежащего исполнения договора перевозки с использованием приложения агрегатора совпадают оба исключения из принципа приоритета договорного иска.
Статья 800 ГК РФ устанавливает, что ответственность перевозчика за вред, причиненный жизни или здоровью пассажира, определяется по правилам главы 59 ГК РФ, если законом или договором перевозки не предусмотрена повышенная ответственность перевозчика. В статье 1084 ГК РФ также закреплено, что вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств, а также при исполнении обязанностей военной службы, службы в полиции и других соответствующих обязанностей возмещается по правилам, предусмотренным главой 59 ГК РФ, если законом или договором не предусмотрен более высокий размер ответственности.
Эти нормы могут допускать неоднозначное толкование в части соотношения договорного и деликтного требования. В частности, возможно привести, по меньшей мере, три толкования:
1) приоритет деликтного иска и запрет на договорный иск;
2) приоритет договорного иска, но размер причиненного вреда определяется по правилам главы 59 ГК РФ или по наиболее благоприятному способу расчета для потерпевшего;
3) полноценная конкуренция между деликтным и договорным иском не только в части размера возмещения, но и в части иных условий ответственности.
Исходя из цели защитных норм статей 800 и 1084 ГК РФ предпочтительным представляется третье толкование, в соответствии с которым потерпевшему предоставляется свободный выбор в квалификации требования о возмещения вреда — он может основываться на договоре, если в нем установлен более высокий размер возмещения, а может выбрать деликтный иск, если хочет опираться на нормы главы 59 ГК РФ не только в части размера возмещения, но и субъектов ответственности, а также оснований возмещения вреда.
Так, в соответствии с деликтным правом требование о возмещении вреда, причиненного в результате ненадлежащего исполнения договора перевозки, может быть обращено к владельцу источника повышенной опасности (статья 1079 ГК РФ), работодателю лица, причинившего вред (статья 1068 ГК РФ), исполнителю по договору (статья 1095 ГК РФ).
Критерии видимости полномочий, контроля, субординации, финансирования и т. могут являться поводом не только для применения статьи 402 ГК РФ и договорного иска, но и для статьи 1068 ГК РФ, особенно с учетом того, что статья 1068 ГК РФ позволяет возложить на лицо ответственность за вред, причиненный гражданами, выполняющими работу по гражданско-правовому договору, «если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ».
Кроме того, критерий контроля также позволит сделать исключение из пункта 2. 1 статьи 12 Закона о защите прав потребителей, который устанавливает, что агрегатор несет ответственность только за вред, причиненный в результате предоставления недостоверной информации, если иное не следует из существа отношений.
Представляется, что из проанализированной специфики отношений между агрегатором такси, перевозчиком и потребителем, следует иное регулирование, а именно признание агрегатора такси исполнителем договора перевозки и возложение на него строгой ответственности за вред, причиненный жизни и здоровью потребителя (статья 1095 ГК РФ).
Профессор Д. Богданов, анализируя отношения между агрегатором, потребителем и перевозчиком, и сравнивая подход ВС РФ с зарубежными подходами, приходит к выводу, что ответственность агрегатора и перевозчика должна быть солидарной в силу статьи 1080 ГК РФ27. Аналогичное решение предлагается закрепить в разработанном Правительством Российской Федерации проекте федерального закона «Об организации перевозок пассажиров и багажа легковым такси в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (часть 2 статьи 28)28.
Вместе с тем позиция о солидарной ответственности агрегатора и перевозчика не согласуется с обоснованием ответственности агрегатора как работодателя таксиста, поскольку в силу статьи 1068 ГК РФ ответственность возлагается только на работодателя, который может впоследствии обратиться с регрессным иском к работнику (статья 1081 ГК РФ). Если обосновывать ответственность агрегатора через видимость полномочий, опираясь на толкования ВС РФ, то также следует сделать вывод, что ответственность будет нести только агрегатор, поскольку для применения пункта 18 постановления Пленума ВС РФ необходимо, чтобы у потребителя создалась уверенность в том, что он заключает договор с агрегатором, а не перевозчиком, который также в таком случае будет признаваться работником (статья 402 ГК РФ) или лицом, привлеченным для исполнения своего обязательства (статья 403 ГК РФ). При этом ни статья 402, ни 403 ГК РФ, по общему правилу, не позволяют обратиться с иском к непосредственному виновному, а предполагают только договорный иск к контрагенту.
В то же время не видится препятствия для установления солидарной ответственности не между агрегатором и перевозчиком (которые в данном отношении выступают как одно лицо), а между агрегатором и владельцем источника повышенной опасности, если транспортное средство зарегистрировано на третье лицо, между агрегатором и другим участником ДТП, поскольку они несут строгую солидарную ответственность перед лицом, пострадавшим от источника повышенной опасности (статьи 1079, 1080 ГК РФ). Этот подход не всегда применяется в судебной практике, что иногда приводит к необоснованному отказу в удовлетворении иска к «ненадлежащим ответчикам», если истец предъявил требования не к агрегатору, а к владельцу источника повышенной опасности29.
Юрист в электронной коммерции
3 ноября 2021 года (онлайн) вы узнаете об основных бизнес-моделях, используемых в сфере электронной коммерции, ключевых рисках, которые возникают в данной сфере и способах их минимизации, особенностях правового сопровождения деятельности интернет-магазинов, сервисов онлайн-услуг, продажи цифровых продуктов и др. В конце программы вас ждет практикум от экспертов самого крупного онлайн-маркетплейса России — OZON. Организатор — Moscow Digital School. «КонсультантПлюс» — информационный партнер.
Маркетплейсы давно стали частью российского ритейла и сейчас активно меняют электронную коммерцию в стране. С начала 2021 года рынок интернет-торговли России вырос почти наполовину по сравнению с 2020 годом. В этом году ожидается, что доля e-commerce в общих продажах составит более 17%. Вместе с ростом e-commerce вырос спрос и на юристов с компетенциями в IT, а также с опытом запуска и поддержки e-com направлений. Об этом говорится в отчете международной рекрутинговой компании Hays.
Благодаря курсу повышения квалификации «Юрист в электронной коммерции» от Moscow Digital School, В конце программы вас ждет практикум от экспертов самого крупного онлайн-маркетплейса России — OZON.
Во время обучения вы получите актуальные знания и навыки, познакомитесь с трендами рынка и получите бесценные советы от экспертов индустрии. «Главная задача школы — просвещение и популяризация цифрового права и цифровой трансформации юридической работы. Плотно работая с юридической аудиторией, мы заметили, что юристы более консервативны, чем представители многих других профессий, и большинству юристов сложно принять происходящие изменения. Но технический прогресс диктует свои правила, поэтому мы даем знания и инструменты, которые могут им в этом помочь. » — Дмитрий Захаров, генеральный директор Moscow Digital School.
Старт потока — 3 ноября.
Увеличение дохода (по данным РБК, доля e-commerce в общем обороте торговли в 2020 году приблизилась к 11% и составила почти 3 трлн рублей. Вместе с ростом рынка электронной коммерции растут зарплаты специалистов и консультантов в этой сфере);
Развитие карьеры (вы получите незаменимые навыки, которые позволят вам повысить вашу профессиональную квалификацию и конкурентоспособность);
Востребованная профессия (вы получите возможность устроиться в крупнейшие e-com-компании России и мира. Трудоустройство в самой стабильной и быстроразвивающейся сфере с возможностью удаленной работы);
Удостоверение государственного образца (получите удостоверение о повышении квалификации Moscow Digital School (собственная образовательная лицензия № 041579));
Полезные знакомства (знакомство с преподавателями и своими коллегами, а после окончания — встретитесь лично на выпускном).
Курс состоит из двенадцати модулей:
1) Рынок e-commerce. Основные направления развития (мобильный рынок и социальные сети, платформы и маркетплейсы, новые технологии в сфере e-commerce: Big Data, IoT, искусственный интеллект и др);
2) Юрисдикционные аспекты электронной коммерции (влияние трансграничности на применимое право и подсудность споров, минимизация юрисдикционных рисков);
3) Особенности заключения договоров в сфере e-commerce (оферта и акцепт при заключении договора, способы заключения соглашения по моделям Click Wrap и Browse Wrap и их преимущества и риски, особенности применения электронной подписи);
4) Процессуальные особенности использования доказательств, полученных в электронной среде (скриншоты электронной переписки (мессенджеры, email), интернет-архивы);
5) Юридическая модель экосистемы маркетплейсов (структура договорных связей, основные юр. схемы организации работы маркетплейса, сервисы маркетплейса: логистика, фулфилменты, финансы);
7) Особенности защиты прав потребителей при приобретении товаров, услуг и цифрового контента онлайн (новые правила розничной торговли, правовой статус товарного агрегатора, кейсы применения законодательства о защите прав потребителей к онлайн-продажам);
8) Антимонопольное законодательство в цифровой среде: недобросовестная конкуренция (новые формы недобросовестной конкуренции и способы защиты от них, общие подходы к регулированию экономической концентрации в РФ и зарубежных странах, специфика цифровых рынков, проблемы, возникающие при рассмотрении сделок по слиянию и поглощению, на примере конкретных кейсов, мировые тренды в законодательном регулирования экономической концентрации);
9) Правовые аспекты осуществления электронных расчетов (ключевые положения закона о национальной платежной системы в плоскости e-commerce, порядок использования электронных денежных средств в качестве оплаты, Интернет-эквайринг, «платежные шлюзы», chargeback);
10) Особенности работы с персональными данными в e-commerce (разбор главных требований законодательства о персональных данных к интернет-магазинам и маркетплейсам, юр. грамотная работа с обезличенными данными для целей аналитики и формирования персонализированных предложений, обязанности и ответственность оператора персональных данных);
11) Интеллектуальная собственность в e-commerce (ключевые риски в сфере интеллектуальной собственности, правовой статус информационного посредника, проблема контрафактных товаров, серый импорт, судебная и правоприменительная практика);
12) Практикум (завершающий этап обучения проходит в формате практики от экспертов самого крупного онлайн-маркетплейса России — OZON. Участники курса разработают концепцию магазина и создадут его в маркетплейсе).
В числе преподавателей курса: Александр Савельев — юрисконсульт IBM Россия / СНГ, к. ; Евгения Жаркова — руководитель направления правового сопровождения коммерции в Ozon; Ирина Шурмина — старший юрист практики по интеллектуальной собственности CMS Russia, Виктор Топадзе — директор по юридическим вопросам Авито; Марат Давлетбаев — директор по правовой работе AliExpress Россия; Елена Заева — начальник управления регулирования связи и информационных технологий ФАС России, Антон Брагинец — старший научный сотрудник Института права цифровой среды НИУ «ВШЭ» и другие практики.
Промокод на скидку 10%: «CONSULTANT».
Дата публикации на сайте: 25. 2021